Маша, у меня невесёлые новости, вздохнул тяжёлым вздохом Игорь, подбирая слова, будто боялся их обронить. С бабушкой совсем плохо. Восемьдесят пять это тебе не шутки! Ей нужен постоянный присмотр, одной ей уже не справиться.
Ох, Игорь, я давно чувствовала, что так будет, устало покачала головой Маша, глядя в окно на серые улицы Екатеринбурга. Ты с Димой говорил? Наверное, придётся нанимать сиделку, иначе никак.
Да, с Димкой я созванивался утром, кивнул Игорь, потирая виски. Но сиделка это дорого. Да и страшно пускать к ней чужого человека. Ей нужен кто-то родной, свой.
То есть ты предлагаешь, чтобы мы по очереди за ней ухаживали? нахмурилась Маша. А как же Наташа, жена Димы? Она согласится? Она же такая избалованная, вряд ли ей охота возиться с больным человеком.
Нет, Наташу Дима решил не тревожить, отмахнулся Игорь. Ты же знаешь, она слишком нежная, не выдержит вида бабушки. Мы с ним подумали и решили что тебе лучше уволиться и взять уход за бабушкой на себя.
Маше от этих слов перехватило дыхание. Она окаменела, будто мир вокруг застыл. Она работала в школе, до пенсии оставалось всего ничего, и мысль бросить всё ради ухода за свекровью казалась ей кошмаром.
Игорь, мне нужно время подумать, выдавила она, стараясь скрыть дрожь в голосе. Если я уволюсь, потеряю стаж. И зарплату. И пенсию. Это же не просто так!
Маш, я тебя обеспечу, твёрдо сказал Игорь. Мы с Димой уже всё обсудили. Ты лучший вариант. Бабушка не примет чужого, ты же знаешь её нрав.
Игорь, у меня самой здоровье не железное! возразила Маша, чувствуя, как в груди закипает обида. Я жду пенсии, чтобы хоть немного пожить для себя. Уход за старушкой это каторга! А вы с Димой даже не спросили моего мнения, просто решили за меня. Как я одна справлюсь с Ниной Семёновной?
Мы справимся, Маш, примирительно сказал Игорь, но в голосе слышалась усталость. Мы с Димой будем помогать. Да и не забывай: мы живём в квартире, которую бабушка нам подарила. Пора и тебе проявить благодарность.
Действительно, Нина Семёновна подарила Игорю квартиру ещё на их свадьбу. Жильё было оформлено только на него, но свекровь никогда не упускала случая напомнить Маше, что та, мол, «примазалась» к их семье. «Повезло тебе, Машенька, в нашу семью попасть! У тебя-то самой ни копейки, ни жилья, родители твои из глухой деревни. Если бы не Игорь, так бы и прозябала в своей дыре», любила повторять Нина Семёновна, глядя на невестку с едва скрываемым презрением.
Все родственники Игоря относились к Маше холодно. Она казалась им слишком простой, не амбициозной, не их круга. А вот Наташа, жена Димы, была любимицей Нины Семёновны. Свекровь всегда говорила с ней ласково, осыпала комплиментами и дорогими подарками.
На праздники Наташе доставались от свекрови изящные золотые серёжки, а Маше дешёвый крем из супермаркета. Наташе стильная сумка из бутика, а Маше старый платок или пачка ненужных журналов. Маша просила ничего ей не дарить, но Нина Семёновна была непреклонна, каждый раз подчёркивая разницу в отношении.
Когда Маша пыталась говорить об этом с Игорем, он лишь отмахивался: «Да брось, Маш, какая разница? Бабушка делает это от души, не придирайся».
К внукам Нина Семёновна тоже относилась по-разному. Она души не чаяла в сыне Димы и Наташи, Мише, и почти не замечала Лизу, дочь Маши и Игоря. Даже сейчас, когда Лиза выросла и уехала учиться в другой город, она редко звонила родителям, занятая своей жизнью.
Маша решила не торопиться с ответом. Она взяла на работе месячный отпуск, чтобы попробовать ухаживать за свекровью, и твёрдо сказала Игорю:
Месяц я буду ухаживать за Ниной Семёновной. А потом решим, как быть дальше. Это несправедливо взваливать всё на меня одну.
Ладно, Маш, пусть будет месяц, согласился Игорь. Но есть ещё одна деталь: бабушку нельзя оставлять одну в её квартире. Придётся перевезти её к нам. Так будет удобнее.
Хорошо, тяжело вздохнула Маша. Но только на месяц, Игорь. Не забывай.
На следующий день Нина Семёновна уже лежала в их квартире. Она почти не могла двигаться и целыми днями не вставала с кровати. В доме сразу запахло лекарствами, а воздух стал тяжёлым от ощущения безысходности.
Игорь тревожился за мать и постоянно командовал Машей:
Подложи бабушке подушку, ей неудобно!
Приготовь ужин и покорми её, она сама не справится!
Проследи, чтобы бабушка выпила таблетки. Теперь ты за неё в ответе!
Маша старалась изо всех сил, но сама была уже немолода, и ухаживать за капризной свекровью было выше её сил. Нина Семёновна словно нарочно изводила невестку: то опрокинет тарелку с супом, то спрячет лекарства, то начнёт жаловаться на холод или жару.
Через неделю в гости приехали Дима с Наташей. Они важно осмотрели квартиру, будто проверяя, достойна ли она Нины Семёновны, и почти не замечали Машу. Дима склонился к матери и с тревогой спросил:
Мам, как ты тут? Маша тебя не обижает? Если что не так, сразу говори.
Ох, сынок, слабым голосом протянула Нина Семёновна, кому нужна старая больная старуха? Маша смотрит на меня, как на обузу. Ухаживает спустя рукава, без души. Я ей намекала, что хочу борща, а она мне вчерашние макароны подогрела!
Маша, услышав это из кухни, не выдержала и вышла:
Нина Семёновна, у нас ещё суп остался, я завтра сварю борщ. Зачем готовить гору еды, если она портится?
Наташа тут же всплеснула руками и принялась отчитывать Машу:
Как можно так? Почему ты не готовишь свежее каждый день? Это же для здоровья Нины Семёновны! Неужели не понимаешь, чтоМаша собрала вещи и ушла, оставив Игоря один на один с его «семейным долгом», а через месяц Нина Семёновна неожиданно поправилась, как только поняла, что больше некому терпеть её капризы.
