Тьма сгущалась над тихим провинциальным городком Златоуст, где в этот промозглый вечер Варвара сидела, сжав виски руками, а её сердце разрывалось от невыносимой боли. За покосившимся окном выл метельный ветер, будто вторивший буре в её душе.
Сумрачное утро окутало дом Ворониных. Галина и Игорь, родители Варвары, сидели на кухне, обхватив чашки с остывшим чаем, их лица искажала немота безысходности. Дочь, их единственная кровиночка, словно растворилась в этом ледяном ноябре, оставив их один на один с мучительными догадками.
— Как мы упустили её? — голос Галины сорвался на шёпот. — Всё для неё… Всё! А теперь… что теперь?
Игорь стиснул её ладонь, но в его глазах читалась та же беспомощность. Они искренне верили, что поступают правильно. Подарив дочери квартиру в центре Златоуста, они мечтали о её беззаботном будущем — учёбе, карьере, счастье. Но их забота обернулась проклятием.
Варя объявила, что выходит замуж. И потребовала переписать на неё квартиру. Галина и Игорь остолбенели. Не из-за самого замужества — рано или поздно это должно было случиться, — а из-за её выбора. Её избранник, Никита, тридцатидвухлетний «творец», жил с матерью в хрущёвке и перебивался редкими заказами. Для Ворониных он был олицетворением ненадёжности, халявщиком, тянущимся к их состоянию.
— Ему только жилплощадь нужна, — прошипела Галина, до крови впиваясь ногтями в ладони. — Как она слепа?
Они отказали. Варя вспыхнула, как порох, заявила, что обойдётся без них, и ушла к Никите. Его мать, сухая, как спичка, женщина с колючим взглядом, не обрадовалась невестке и через месяц выставила пару на улицу.
— Надо было силой удержать, — сквозь зубы пробормотал Игорь. — Но она же… упрямая как черт. Боялись, что больше не вернётся.
Галина кивнула, смахивая слёзы кулаком.
— А теперь она в этой конуре на Бирюлёвке, — продолжила она. — Работает за копейки, учится, а он… он её тянет ко дну. Это ли жизнь?
Родители умоляли Веру вернуться, сулили деньги, поддержку — но без Никиты. Однако она, словно загипнотизированная, отрезала: «Нет». Её гордыня возвела стену между ними. Она кричала, что они манипулируют ей через квартиру. Но разве могли Галина и Игорь спокойно смотреть, как их девочка катится в бездну?
Каждое утро начиналось с липкого страха. Где она? Жива ли? Не случилось ли беды? Телефон стал их единственной надеждой, но звонки приносили лишь боль. Варя жаловалась на нехватку денег, на усталость, на то, что Никита винит её во всех грехах. А когда родители предлагали спасательный круг — трубка захлопывалась.
— Ослепла, — хрипел Игорь, сжимая виски. — А мы-то видим… И молчим.
Галина лишь шмыгала носом, уткнувшись в фартук.
Варя сидела на продавленном диване в крохотной комнатушке, окружённая потрёпанными учебниками. В девятнадцать лет она чувствовала себя разбитой старухой.
Она вспоминала, как всё началось. Когда родители вручили ей ключи от квартиры, она прыгала от счастья. Своя крепость! Свобода! Но скоро поняла: свобода — мираж. Квартира была на их имя, и Варя ощущала это как удавку.
Когда она заявила о свадьбе с Никитой, реакция родителей ударила по лицу. Вместо радости — презрение. Они назвали его бездарью, дармоедом, алчущим их денег. Варю перекосило от боли. Почему они не верят в её выбор?
В ярости она собрала рваный рюкзак и ушла к Никите. Глупо? Да. Но обида жгла сильнее разума.
Теперь они жили в каморке на окраине. Работа в забегаловке высасывала силы, учёба валилась из рук, а деньги исчезали мгновенно. Никита «творил», но его картины пылились в углу. Порой Варя ловила себя на мысли: а может, родители правы? Но тут же гнала её прочь. Она взрослая. Должна выстоять.
Но тревога росла. Никита всё чаще орал, что она — причина всех его неудач. Что её ссора с родителями «убила его музу». Варя терпела, но в глубине души начала сомневаться: может, это действительно её вина?
По ночам, засыпая под вой ветра, Варя мечтала о чуде. Вот она окончит институт, устроится на хорошую работу, Никита проснётся знаменитым. Родители поймут, что ошибались… Но пока это были лишь грёзы, а реальность с каждым днём становилась страшнее.
Прошло полгода.
В комнате стояла гробовая тишина. Варя тупо смотрела в потолок, сознание затуманено болью. До чего она докатилась?
Работа не покрывала долги, учёба летела под откос, а Никита превратился в чудовище. Он твердил о «великом даре», но его мазню не брали даже в подъездах. Варя чувствовала, как гаснет последняя надежда.
Однажды, придя с ночной смены, она застала его пьяным в хлам. Он орал, что она — его проклятие. Впервые Варя испугалась его. По-настоящему.
Родители звонили каждый день, предлагая помощь, но Варя яростно отказывалась. Хотела доказать, что справится. Но правда была жестока: денег нет, здоровье подорвано, Никита — чужой.
А потом он исчез.
Вернувшись вечером, Варя нашла пустую комнату. На столе — смятая записка: «Не могу в этой тюрьме. Прощай». Телефон не отвечал. Позже выяснилось: Никита смылся в Питер, бросив её с долгами и раздавленным сердцем.
Она сидела на полу, сжимая записку, и чувствовала, как рушится последнее. В отчаянии набрала номер матери.
— Мам… — голос сломался. — Забери меня… Я не могу.
Галина и Игорь примчались через час. Когда Варя уткнулась в материно плечо, рыдания вырвались наружу. Впервые за месяцы она почувствовала: это — дом. Родители молчали, но их объятия говорили яснее слов.
Всё будет хорошо.
