Было пасмурное, почти дождливое утро на оживлённом городском рынке. Тусклый свет серого неба просачивался сквозь советский навес, где пахло копчёной рыбой, прелой листвой и горьким дымом старых сигарет. Толпа торопилась, перекрикиваясь, со звоном мелочи и запахом свежего хлеба, перемешанным с духом серости будничного утра. На лавке у кассы, где скопились очереди у маленького продуктового магазина, слышались скрипы старой вывески и приглушённые голоса покупателей. Воздух был влажным, прохладным, а шум города казался далеким и мягким, словно приглушённый одеялом тумана.
Напряжение в магазине достигло предела. Старик тихо повторил свои слова: «Оставь это себе», и в этот момент казалось, что мир вокруг замер. Кассир, молодая женщина с усталым взглядом, опустила руку, держащую мелочь. Она была поражена такой простотой и одновременно силой поступка. Мгновение тишины казалось невозможным, в воздухе висела тяжёлая неопределённость. Люди в очереди обменивались недоумёнными взглядами, и впервые за долгое время на лице кассира замаячила робкая улыбка. Старик стоял спокойно, но внутри его сердце билось так громко, что это слышала вся очередь.
