**Ночь на переправе**
В забытом богом городке, где осенний ветер гонял по пустым улицам пожухлую листву, а река делила его на две части, ночь тянулась бесконечно. Листья кружились в холодном воздухе, словно потерянные души, и падали на мокрый асфальт. Максим возвращался от родителей пешком, оставив машину у них во дворе. Выпив с отцом пару рюмок, он слушал его рассказы о санатории — как там лечили, как скучал по дому.
— Жена, в следующий раз поедем вместе, одному скучно, — говорил отец, улыбаясь матери.
— Пап, да там, наверное, баб полно, мог бы развлечься, — подмигивал Максим, поглядывая на мать.
— Бабы-то есть, да все хромые да древние. Да разве я нашу мать променяю? — отец смотрел на жену с нежностью, а та улыбалась в ответ.
Максим засиделся в родительском доме. Его девушка, Алевтина, как всегда, отказалась идти с ними. Родители жили недалеко от съёмной квартиры, но с первого дня не приняли Алевтину. Внешне не показывали, но мать как-то обронила:
— Макс, она не твоя. Алевтина — не семейный человек, поверь, я чувствую.
— Мам, ты её один раз видела, с чего такие выводы? — возмутился он.
— Живи, сынок, но мои слова запомнишь. Хорошо хоть в загс не рвётесь. Она ничего не заметит, не переживай.
Утром Максим сказал Алевтине, что после работы заедет к родителям — отец вернулся из санатория.
— Созвонимся, Тина. У тебя выходной, давай встретимся у них, посидим вместе.
— Не получится, Макс. Обещала Ленке зайти, она на больничном. А днём у меня маникюр, — ответила Алевтина.
Он знал, что она не пойдёт, но спросил на всякий случай.
— Ладно, я задержусь, отец наверняка нальёт, повод есть, — рассмеялся Максим, чмокнул её и уехал на работу.
— Не торопись, я тоже у Ленки задержусь, — бросила она.
— Тогда звони, встречу. Не ходи одна в темноте.
Ночь накрыла город. Фонари мерцали, не справляясь с осенним мраком. Максим не стал звонить Алевтине, решив, что она уже дома. Шёл в приподнятом настроении, смех отца и тёплые разговоры с матерью ещё грели душу. Но, открыв дверь квартиры, он застыл. Из спальни доносился звонкий смех Алевтины. Заглянув, он увидел, как его лучший друг Сергей неспешно одевается, а Алевтина говорит:
— Давай быстрее, Серёж, а то Макс скоро вернётся, нам это ни к чему… — она замолчала, заметив его в дверях.
Ноги сами вынесли Максима из квартиры. Сердце бешено стучало, в голове пульсировало: «Тина с Серёгой… Мой друг… Это хуже любого кошмара». Он шёл, не видя дороги, не зная, куда и зачем. Жить не хотелось. Остановившись, он понял, что стоит на старом мосту через реку. Машины проносились мимо, ослепляя фарами. Он смотрел вниз, в чёрную воду, где отражались звёзды. Время остановилось. Вдруг кто-то дотронулся до его рукава. Максим обернулся и увидел старика в потёртой куртке, с седой бородой и очками на носу.
— Молодой человек, а не высоковато ли мы забрались? — голос старика дрожал, как осиновый лист. — В чужие дела не лезу, но, надеюсь, вы не задумали чего… такого? — он кивнул на воду.
Максим вздрогнул, осознав, о чём подумал старик. «Неужели я действительно мог?» — мелькнуло в голове.
— Нет, что вы, я не собирался… — он покачал головой.
— Ну и слава богу, — улыбнулся старик. — Куда путь держите?
— Пока не знаю, гуляю, — честно ответил Максим.
— Тогда проводите меня на ту сторону, я там живу, за парком. Если не трудно, — попросил старик.
— Конечно, — согласился Максим.
— Меня зовут Николай Петрович, — представился старик. — А вас?
— Максим.
Они шли через мост, и старик рассказывал, что три года назад преподавал историю в местном училище, а теперь на пенсии.
— Сначала скучно было, не знал, чем занять себя. Но внучка родила мальчишку, и хлопот прибавилось. Живём втроём: я, Надя и мой правнук Ванюшка, — с гордостью сказал он.
Размеренный голос Николая Петровича успокаивал, как шум реки. Максим слушал, чувствуя, как боль в груди понемногу отпускает.
— Максим, у тебя что-то случилось, — не спрашивал, а констатировал старик. — Может, зря я тебя задержал?
— Не знаю, куда идти. К родителям — только что от них. А домой… там… — он замолчал.
— Понял. Не надо. Заходи ко мне в гости. У нас с Надей квартира просторная, можешь остаться. Я каждый вечер мост этот туда-сюда топчу.
— Неловко, там ребёнок, поздно уже, — засомневался Максим.
— Да не так уж поздно, Ванюшка после девяти отрубается. Пошли, — настаивал старик.
Максим не знал, почему согласился. Наверное, потому что идти было некуда. В квартире на пятом этаже было тихо. Они разулись и прошли на кухню.
— Садись, чай будем гнать, — сказал Николай Петрович.
При свете лампы Максим разглядел старика: высокий, крепкий, седая борода придавала ему вид мудреца. Он аккуратно расставлял чашки, стараясь не греметь. На столе стояла вазочка с пряниками и конфетами.
— Дед, а это кто? — раздался детский голос. Мальчик лет трёх, с вихрастой головой, смотрел на Максима. — Ты кто?
— Это Максим, наш гость, — ответил старик. — А ты кто?
— Я Ваня! — важно заявил малыш, протягивая руку. Максим улыбнулся, пожав маленькую ладошку.
— Привет, Ваня. Ты ещё не спишь?
— Не-а! — мотнул головой мальчик. В этот момент на кухню вошла молодая женщина.
— Добрый вечер, — сказала она мягко. — Не знала, что у нас гости.
— А я знал! — закричал Ваня, подпрыгивая.
— Это Надя, моя внучка, — представил старик. — А это Максим.— Чай готов, — сказала Надя, наливая кипяток в заварник, а Ваня тут же утащил Максима играть, и в этот момент он понял, что жизнь только начинается.
