Гости сломали её покой… Потом она нашла в себе силу сказать «нет».
Когда Анастасия стиснула зубы и помахала вслед машине, увозящей очередных «друзей», её душа пылала от гнева. Хотелось кричать, бить посуду, вышвырнуть всех за порог. Но она лишь прошипела мужу сквозь сжатые губы:
— Если ещё раз кого-то позовёшь без моего согласия, уйдешь и ты.
— Да я никого и не звал! — развёл руками Артём. — Серега сам напросился. Как я мог отказать?
— Вот именно! К нам тут как в санаторий! Мы строили этот дом для себя, а не для всех желающих отдохнуть за наш счёт. Каждые выходные — гости! Телефон боюсь брать, сразу понятно — опять нагрянут. Даже не спрашивают, просто едут.
Дом стоял под Екатеринбургом, на опушке густого леса. Просторный, из красного кирпича, с высокой мансардой и уютной верандой. Сад, баня, беседка, мангал — всё делали своими руками Анастасия, Артём и её мать. Они мечтали о тишине, о покое. Но вместо этого — вечная суета, чужие дети под ногами и вечно недовольная свекровь.
— Они же привозят продукты, свежий воздух — это всем полезно, — невозмутимо парировал Артём.
— Особенно твоя сестра, — скривилась Анастасия. — Подкинула на лето своих сорванцов и ни копейки на их содержание. Моя мама у плиты с утра до вечера, а твоя разлеглась в гамаке. И эти дети нам даже не родня!
— Тише, они услышат…
— Пусть слышат! Может, поймут, что тут не ждали. У моей матери больные ноги, а ты ещё ворчишь, что она суп не так варит?
— Она делает, что может. Моя мать вообще живет с нами. А детей — это её идея, она их сюда притащила. Её внуки! Я не против ужин приготовить — но почему всё на нас?
Анастасия резко дёрнула штору на веранде, тяжело вздохнула:
— Но хуже всех — не родня, а эти вечные нахлебники. С четверга начинаются звонки, в субботу — уже стучат в калитку. Твоя Катя приезжает — и сразу: «А где шашлык? Баню когда топить будем?» Почему бы не поехать на свою дачу? Ах да, там же работать надо…
— Ты до мелочей опустилась, — закатил глаза Артём.
— А ты — безвольный. И, кстати, прямо сейчас я пойду отмывать пятна от сока и сажи с футболок твоих дорогих племянников, которые решили «запечь сосиски в костре» и заодно искупаться в золе!
Она хлопнула дверью в ванну. Её мать, услышав ругань, заглянула внутрь:
— Настя, что случилось?
— Разве не ясно? Мы с тобой тут горбатимся, а по двору носятся чужие дети, которых никто не приглашал!
— Ты хозяйка. Твой дом — твои правила. Скажи прямо: «Не ждали гостей».
— А если они уже на пороге?
— Идеальный повод заявить: «У нас планы. Привезли навоз — будете раскидывать». Или пусть картошку полют. А мужчины пусть дрова колют. Желающих на «бесплатный курорт» сразу поубавится.
— Мам, это же неудобно…
— Тогда не жалуйся. Но знай: в следующий раз я к плите не подойду. Ни ложки не налью, ни хлеба не подам. Хватит.
С пятницы Анастасия выключила телефон. В субботу, пока собирала в саду смородину, к калитке подкатила машина. «Только не к нам…» — мысленно молилась она. Щелчок двери, знакомый смех… Катя с мужем. Опять.
— Иду! — раздался голос Артёма. Он выглянул и встретил взгляд жены. В её глазах бушевала ярость.
— Прости! — прошептал он. — Сами приехали, на один день…
Анастасия сквозь зубы процедила: «Проходите», а внутри сгорала от стыда. Гости восхищались природой, рвали с кустов ягоды, нахваливали воздух. К вечеру уселись в беседке, налопались шашлыка, и Дима начал намекать на баню.
Тут встала мать Анастасии. Голос её был тихим, но стальным:
— Дима, а не ты ли отказывался нам помогать строить эту баню? А теперь париться собираешься? Мы её не для всех возводили. И за вами, кстати, её никто не мыл.
— Ну, я тогда был занят…
— А сейчас свободен? Вы тут как в курортной зоне отдыхаете. А мы без выходных. Вам бы понравилось каждые выходные гостей принимать, кормить, убирать, баню драить?
— Валентина Петровна, вы… преувеличиваете, — пробормотал муж Кати.
— Нет. Но могу предложить решение: соседний участок продаётся. Постройте себе дом, парьтесь хоть каждый день.
— И баню мы больше никому не открываем, — добавила Анастасия. — Извините.
Гости уехали обиженные, но впервые за долгое время Анастасия почувствовала облегчение. Мать обняла её:
— Молодец. Так и надо. Ты хозяйка.
С тех пор она отвечала на звонки: «Нет, мы в кругу семьи». Если кто-то приезжал — врала: «Уезжаем». Некоторые упрашивали:
— Можно просто на лужайке посидим? Ключ под камень положим.
— А если пожар? Или украдут? Нет.
К сентябрю незваных гостей не осталось. Но радость Анастасии омрачила весть от свекрови:
— Настенька! Сюрприз! Моя сестра с внуками приедет. Я им уже всё рассказала. Билеты куплены.
— Нет! — отрезала Анастасия. — Это мой дом. Вы должны были спросить. Ваших родственников я больше не принимаю. Пусть сдают билеты.
— Да как ты можешь?! Они же дети!
— Мне жалко себя. И свою мать. Чужие дети — не моя забота.
— Какая ты бессердечная… Где мои таблетки?
Несколько дней свекровь ходила, как тень, нюхала корвалол, но Анастасия не сдавалась. Теперь гостей она звала сама. Раз в месяц. И только тех, кого действительно хотела видеть.
Когда она твёрдым шагом прошла мимо свекрови, а мать шепнула: «Ты научилась», Анастасия впервые за долгое время почувствовала — её дом стал её крепостью.
А ещё — она научилась говорить «нет». И больше никому не позволяла переступать её границы.
